Вероятно, так мне показалось от неожиданности или из-за маленькой площади комнаты, где мы находились, но тем не менее. В ход пошли все те же слова, что я уже недавно слышал от тетки с большой сумкой, причем, если сначала эти слова касались только милиции, то потом досталось и нам, понятым. Я был поражен. За столь короткое время меня обматерили, аж два раза, было бы хоть за что. Увидев, как разошелся их клиент, милиционеры поспешили закончить все формальности и с сухим “спасибо” нас с мужчиной выпроводили, чем я был очень доволен.
- До чего страну довели сволочи! – сказал мужчина с цветами, когда мы выходили на улицу.
Я не совсем понял, эту его фразу, но решил, что согласиться с ним в этот момент, это самое умное, что можно сделать. Он хотел еще что-то сказать, но обсуждать проблемы общества, тем более с ним и в данный момент, я не собирался. Поэтому, брякнув что-то типа “Извините, я тороплюсь. До свидания”, я увеличил скорость и снова оказался на улице, где меня ожидал еще один сюрприз.
Дело в том, что пятнадцати минут, проведенных мной в милиции, вполне хватило для того, чтобы и погода решила сыграть со мной злую шутку. Дождь на улице лил, как из ведра. Вследствие происходящего, люди сразу же разделились на две категории. К первой относились те, кто метались из стороны в сторону в надежде найти хоть какой-то спасительный кусочек земли, где еще не ступила или, по крайней мере, не очень сильно, дождевая нога. Ко второй те, кто метались из стороны в сторону в надежде добраться до нужного им места назначения любыми средствами, не останавливаясь ни перед чем. Пока метались одни и другие, бабульки, продающие консервированные помидоры и огурцы, воспользовавшись замешательством граждан, со всем своим товаром сразу же перенеслись под навес здания метрополитена, что очень осложняло беспрепятственный выход его пассажиров. Особенно возмущались те, кого я отнес ко второй категории. Со всех сторон слышались грозные упреки в адрес старушек, но толку от этого было никакого. Старушки крепко заняли свои позиции, и сдавать их не собирались.
Я, как и многие, решил, что лучше идти, чем стоять и ждать (сказать по правде, ненавижу ждать).
Автобусные остановки находились метрах в двадцати от входа в метро. Но увидеть их с того места, где я находился, было невозможно: ряд торговых палаток перекрывал весь вид своими стеклянно-металлическими телами. Честно признаться, моей первой мыслью, была мысль отправиться до дома пешком, но усталость и еще не знаю что, взяли верх, и я, как и многие, стал пробиваться к автобусам. Хорошо хоть, что метро “Водный стадион”, являлось конечной остановкой для всех автобусных маршрутов, так что можно было надеяться, что шанс залезть в автобус все же есть. Пройдя между палатками, и остановившись недалеко от остановки автобуса, я еще раз подумал о прогулке пешком, но эта мысль тут же покинула мою голову. К остановке выруливал автобус. Толпа ожила и устремилась к месту, куда подъезжал автобус. Я оказался в середине толпы, боясь, что если что-то пойдет не так, то меня просто растопчут. Автобус остановился, выждал паузу, и открыл свои рты. Все последующее очень напомнило, если не взятие Зимнего дворца, то начало фильма “Спасение рядового Райана”, где показывается высадка американского десанта в Нормандии. Я не зашел в автобус, меня туда просто внесли. Я забился в угол в самом конце автобуса и стал наблюдать, как автобус заполняет свое нутро визжащей и ругающейся публикой. Спустя несколько минут, автобус, похожий на большую банку шпротов, двинулся в свой нелегкий путь.
Я был на грани нервного срыва. Провода-нервы не выдерживали, слишком уж тяжелый мне выдался вечерок. Сумка нещадно тянула меня к земле, люди вокруг просто озверели. Не жалели никого ни женщин, ни стариков, ни детей. Любой сделавший что-то не так, подвергался словесному расстрелу.
Рядом со мной в словесной дуэли сошлись огромная тетка и девушка, имевшая неосторожность занять место. Девушка попыталась объяснить, что она и рада бы уступить это место тетке, но в сложившейся ситуации это было невозможно. Тетку же этот факт не интересовал, она настойчиво пыталась пристыдить девушку и доказать всем вокруг свою правоту.
- Вы посмотрите на нее, ведь ничего святого! Люди больные стоят, мучаются, а ей хоть бы хны. Ни стыда, ни совести.
- Я же уже объяснила вам все, что вы цепляетесь.
Но тетка ее не слушал.
- Чему их только в школе учат. Вырастили на свою голову. Родители, наверное, такие же, раз дочь у них такая.
- Вот только про родителей не надо, ладно? Не ваше это дело.
- Во-во, я и говорю, не стыда, ни совести. Ладно я, хоть и инвалид, но постою, не рассыплюсь. А бабушка вон стоит, ей то бедненькой как? А она села и сидит, и ничто ее не волнует. Бесстыдница!
Я почувствовал, что моя голова сейчас взорвется, если не прекратится все то, что, я вынужден слушать. Я уже собирался что-нибудь сказать этой огромной тетке, но вдруг увидел, что девушка все-таки предприняла попытку освободить место. Она приподнялась, ища глазами место, куда можно поставить хотя бы одну ногу. Бабушка, за которую воевала тетка, уже собиралась поменяться с девушкой местами, чтобы та могла встать. Но завершить должным образом свое перемещение они не успели. Тетка, толкнув девушку, уселась на место, прямо перед носом той самой бабульки, а девушка не удержав равновесие, упала на колени, и по ее лицу было видно, что упала она больно.
Я знал, что сейчас грянет буря, а то, что было до этого, это была так, разминочка. Но то, что я увидел, было просто ужасно.
Девушка поднялась, рот ее открылся, но вместо слов оттуда выскочила черная змея-язык и вцепилась в щеку тетке. Тетка взвыла, кровь брызнула на стекло автобуса и стоявших рядом людей. Схватившись за щеку, тетка повернулась к девушке и из ее рта вырвалась такая же точно змея, и атаковала девушку. Куски плоти и кровь летели во все стороны. Обиженная бабушка, не долго думая, тоже атаковала тетку своей змеей. Я не верил своим глазам, посмотрев вокруг, я увидел, такие сражения идут во многих частях автобуса, а те, кто не участвуют в них спокойно стоят, некоторые даже улыбаются. Испугавшись, я сделал шаг назад и наступил на чью-то ногу. И тут же сильная боль пронзила мое правое ухо. Рефлекторно схватившись за него, я почувствовал, как из под руки выскользнуло что-то гладкое и противное, и тут же что-то теплое стало заливаться мне в рукав. Посмотрев на руку, я увидел, что она вся в крови. Повернувшись, я увидел, что у женщины, стоявшей за мной, рот превратился в такое же логово змея, как и у тетки с девушкой. Змея, шипя и извиваясь, бросилась снова и угодила в бровь. Боль была страшной, кровь стала заливать глаза. Я пытался пробраться к выходу, но ничего хорошего из этого не получилось. Змея преследовала меня, раздирая мне лицо на куски. Плохо понимая, что я делаю, я повернулся к атакующей меня женщине. Ее змея вновь бросилась на меня, и в этот момент я почувствовал, как мое горло надулось, рот заполнился, чем горьким и противным, и я, чтобы избавится от этого, открыл рот. Из моего рта вырвалась змея…
