В наглухо задраенном фургоне одной из них на корточках, словно у камелька, перед вделанным, почему то вровень с полом, скверным советским кондиционером сидят Саня с Майклом.
- Слушай, Аполексий, а почему африканские страны называются банановыми, - задумчиво спросил Майкл, носком сапога давя влажный окурок.
- Республики, - машинально поправил его Саня.
- Да какая, на хер, разница, - с готовностью “завелся” Майкл, - Мы тут с тобой почти месяц, еще через пару недель надо будет съезжать, а кроме тушенки ничего не жрем.
- Ну, и что ты от меня хочешь?
- Дай закурить…
- А мичман-то где? – вынырнув из полудремы, спросил Саня.
- Так он же в больничке, в Луанде. Его вчера какая-то мандавошь укусила. Вся рожа в коросте, - совсем одуревший от жары Майкл с трудом ворочал и без того обожженным одеколоном языком.
- Так какого же ты… - недоумевающе вскинул на него слезящиеся глаза Саня.
- Да, что-то и забыл, - промямлил Майкл, явно обескураженный собственной бестолковостью.
- Майкл, ты вот какую-нибудь совершеннейшую х-ню, какой-нибудь сраный дембельский альбом и тому подобный вздор почему-то никогда не забудешь.

Не договорив, Саня в сердцах плюнул в расположенную вровень с лицом лицевую панель серого аппаратного блока.
- Так может это,… к девчонкам?

Майкл не отвечал и лишь похотливо хлопал выцветшими белесыми ресницами.

Саня терпеливо ждал, пока Майкловы гормоны приступом возьмут редут его же лени. Вскорости оплот пал. Майкл встал на четвереньки, потянулся и остервенело помотал башкой, сгоняя дремоту.
- Пошли.

Протиснувшись к стойке с закрепленным на ней осколком засиженного какими-то африканскими дрозофилами зеркала, Майкл принялся с увлечением исследовать одутловатую, сплошь иссеченную шрамами пролежней рожу. Нимало не обескураженный увиденным, а напротив, явно удовлетворенный Майкл, опасливо зыркнув  на спящего Бека, полез к дальнему концу отсека. После чего из какого-то потаенного лючка на свет был вытащен увесистый полиэтиленовый пакет, заботливо перевязанный изолентой. Из него он выудил новые “прогары”¹ и два значка: “За дальний поход” и “Отличник ВМФ”. Прикрутив к робе значки, Майкл, подумав, достал еще один – “Воин-спортсмен”. Саня в это время несколькими витками изоленты “валетом” скрепил два магазина и пристегнул сдвоенный таким образом “рога” к автомату. Вкручивая запалы в ручные гранаты он, с каким-то идиотским умилением наблюдал за Майкловыми приготовлениями, думая при этом: “Право слово, как дети…”
- Майкл, вы с Беком как наглядная иллюстрация к расхожему военно-морскому анекдоту – “Чем матрос отличается от ребенка?”
- Ну, и чем же? – оживился тот.
- Большими гениталиями.

Вытряхнув из брезентовой сумки заскорузлый противогаз, Саня положил туда две банки тушенки, полфляги спирта, и два флакона нестерпимо вонявшего лосьона. Сверху были уложены четыре гранаты – две РГД и две Ф-эшки. Немного подумав, Саня сыпанул в котомку еще пару горстей автоматных патронов. Закончив приготовления, он подошел к спящему на полу Беку и пнул находившуюся у него в изголовье мятую алюминиевую канистру.
- Гвардии старший матрос Турсумбаев, остаетесь за старшего.

При этом Саня поморщился по причине невольной тавтологии. Бек ошалело повращал головой, незлобиво ругнулся и снова обронил башку на канистру. Раздавшийся при этом звук был куда как звончей, нежели от Саниного пинка. Покурив, Саня с Майклом двинулись в сторону приграничной намибийской деревни, находившейся в паре километров к северо-востоку от их месторасположения, то бишь, дислокации. До границы добрались без особых треволнений, больше опасаясь всяких паскудных насекомых, нежели разного рода “повстанцев”, видовое разнообразие которых запросто могло посоперничать с теми же насекомыми.

Вскоре проторенная лесная тропа, больше похожая на просеку или скорее даже на вырубленный метростроевцами тоннель вывела их на бережок неширокой заболоченной речки, служившей своего рода демаркационной линией между двумя банановыми державами. Уже на берегу, Саня, поскользнувшись на раздавленном им же таракане (размером со шницель) уронил в воду отстегнувшийся магазин. Впрочем, вскоре он был выужен из мутной водицы, тщательно протерт подолом робы и водворен в приличествующий ему паз. С наскоку форсировав водную преграду, приятели в одночасье оказались в недружественном государстве, с подданными которого у них, тем не менее, сложились весьма тесные и доверительные отношения. Уже будучи на другом берегу, в десяти минутах ходьбы от вожделенной деревухи, Майкл запричитал по поводу натертой неразношенным “прогаром” ноги.

Обнародовав  пару-тройку непечатных идиоматических выражений относительно Майклова пижонства, Саня уселся на корточки, оперешись подбородком на ствол АКМа, терпеливо пережидая Майкловы “ужимки и прыжки”. Майкл в это время с легкостью бульдозера скакал на одной ноге, руками разминая снятый башмак. Зацепившись за узловатый, толщиной в руку, лиловый побег какой-то лианы он, потеряв равновесие, сел на пятую точку. При этом до Саниных давно не мытых ушей дошел чуть слышный щелчок, как от включенной шариковой авторучки.
- Слушай, на что это я сел? – Майкл перестал тискать башмак и внимательно посмотрел на Саню. Тот рывком поднялся и двинулся к сотоварищу. При этом он словил себя на том, что делает неестественно длинные шаги, машинально стремясь к тому, чтобы их (шагов) было как можно меньше. Встав подле Майкла на колени, он выдернул из автомата шомпол и ткнул им в бугорок, расположенный в аккурат под Майкловой задницей.
- Майкл, это жопа…
- То есть?
- Знаешь анекдот, как слепой на один глаз повел двух других слепых напрочь к девушкам…
- Ну?
- По дороге он ткнулся глазом о сук, ну, и естественно, крякнул: “Во, бля, пришли”. Ну, и два других, которые слепые “наглушняк”, тут же заверещали: “Здравствуйте, девочки! Здравствуйте, девочки!”
- Ну, и че?
- Да ничего, сходили к девочкам,… твою мать! Майкл, ты не ерзай только, ладно? Сиди спокойно. И за задницу руками не хватайся. Помнишь, кубинцы к нам на прошлой неделе забредали?
- А, ну да. Рауль- пулеметчик и с ним два кренделя.
- Это саперы, скорее всего, это они тут всей этой херни и понаставили.
- Так, а чего ни хера не сказали?
- Ревнуют, стало быть, - невесело усмехнулся Саня.
- ПМН²?
- Это вряд ли, она нажимная. Сработает сразу. Тебе бы уже сейчас после гальюна  подтирать нечего было. Подожди, мы когда у них на базе гудели, мне их завхоз, Мигель, какую-то, итальянскую что ли, фигню показывал. Тоже противопехотная,  нажимная, но срабатывает не сразу.
- То есть?
- Клиент наступил – она ставится на боевой взвод, сошел – она срабатывает, подпрыгивает и “плюет” веером горсть  металлических шариков. Кстати, в аккурат на уровне задницы.
- А как снимать ее, он тебе грешным делом не показывал?
- Да нет… Ладно, ты это, посиди, покури, тушенки, что ли поешь… Хотя нет лучше не ешь. Я пока схожу, полюбопытствую, как эта фигня выключается.
- Лучше захвати кого-нибудь.
- Попробую.

Отойдя на несколько шагов, Саня вернулся, стараясь по возможности ступать примерно туда же. Размотав изоленту, он снял второй магазин и положил его рядом с Майклом. Добавил к ним последнюю оставленную у себя гранату, после чего, чуть помешкав, вздохнул и высыпал в стоявший башмак все свои папиросы.
- Майкл, ты это, попробуй не засыпать. А то свалишься. Будет полная жопа. Пардон за каламбур…
- Да ладно, чего уж там. Попробуй пошустрее.
- Понял.

Увы, пошустрей как-то не получалось. Придя на базу, Саня вышел на связь с кубинцами. Их радист ответил практически сразу, но был он несколько возбужден, в эфире помимо естественных помех потрескивали автоматные очереди и хлопали разрывы гранат. Коллегам было явно недосуг, и Саня постеснялся лезть к ним со всякой ерундой. “Отбившись”, он стал  вызывать свою промежуточную базу, отстоявшую в полутора десятках километров. Те, в отличие от кубинцев ответили не сразу. А лишь по прошествии сорока минут, когда Саня с трудом ворочал пересохшим языком и с трудом лопотал: “Беркут – Проливу, Беркут – Проливу”, уже всерьез подумывая  о том, что, не лучше ли пройтись до базы пешком, ему таки ответили: “Хрен ли тебе, Пролив, надо? Прием”. Саня вкратце обрисовал мизансцену, не преминув при этом ввернуть пару-тройку батальных деталек – “патрулировали периметр”, “засада”, “лежбище снайпера”. Брякнув про “лежбище”, Саня поморщился, понимая, что явно погорячился. Тем не менее, всю его ахинею выслушали со вниманием, после чего посоветовали сгонять к кубинцам, дескать, до них всего два часа ходу.

Саня очень вежливо поблагодарил “Беркута” за “наколку”, посокрушавшись при этом, что как же ему самому, недоумку, не пришла в голову столь блистательная идея. После чего поведал о том, что кубинцы вторые сутки рубятся с какими-то черномазыми, и ему как-то неловко отвлекать их от этого хлопотного и неблагодарного занятия. “Беркут”  опять минут на сорок опять ушел со связи. Саня уже было задремал, убаюканный своими же монотонными фразами: “Беркут” – “Проливу”…, единичка, двойка, тройка – как работа, как работа? “Беркут” – “Проливу”, как тот “прорезался”:
- Ладно, заходи… Только это, захвати что-нибудь. Как понял, прием?
- Да уж, “что-нибудь” не премину.

“Майкл, Иван-царевич хренов, пошел к девушкам “жениться”, а нарвался на “лягушку”, – незлобиво поругивал Саня незадачливого компаньона, отщелкивая по десятку патронов с Бековых магазинов. Напялив поверх полинявшей робы еще более линялый “лифчик” под боекомплект, Саня должным образом “боекомплектовался”- в  правый и левый карманы было вставлено по рожку, в средний – тщательно укупоренная поллитровка “шила”³.

Пнув свернувшегося калачиком у надсадно зудящего кондиционера Бека, Саня привычно брякнул:
- Старший матрос Хамдамов – за старшего.

Подумав, чуть менее глумливым тоном добавил:
- Бек, я “Беркутам”, побудь на связи. Ладненько?
- А Майкл?
- Женится.

Выходя из “кунга”, Саня головой зацепил висевший на притолоке фонарик. Фонарик цепляли подобным образом как раз для того, чтобы не забывать при выходе. Саня мимоходом сдернул его с болта и выбрался наружу. Выйдя на просеку, ведущую в сторону “Беркута”, Саня машинально сдернул предохранитель с “калаша”, дослал патрон и пощелкал переключателем фонарика – лампочка не загоралась. Свинтив крышку, достал батарейки. Как он и ожидал, батареек было всего две, вместо третьей – пакет с анашой. Саня чуть замешкался, понимая, что вряд ли обернется засветло, потом махнул на все рукой, забил “беломорину” и двинулся дальше. Километра эдак через два он заслышал позади себя шум движка. Выругавшись, полез в “зеленку”. Укрывшись под развесистым хвощом, пуганул пару-тройку каких-то синюшных сколопендр, достал РГД-шку и стал ждать. Вскоре появился натужно ревущий “Урал”, Саня облегченно вздохнул, убрал гранату и вышел на просеку. “Урал” притормозил, он влез в кабину, закурил и только после этого спросил: “На базу?” Чернявый водила, то ли казах, то ли еще кто, ответил не сразу, сосредоточенно ковыряясь в замке зажигания. Движок пыхнул, казах повеселел и утвердительно закивал. В кабине было невыносимо душно, и Саня полюбопытствовал, почему бы им не откатить хотя б одно окошко. На что водила лишь развел руками и поведал знойную историю о превратностях  материально-технического обеспечения. Данный “Урал” являл собой вариант, специально приспособленный для условий Крайнего Севера,с системой запуска двигателя, которой были не страшны самые лютые заполярные морозы, мощным обогревом кабины и двойными стеклами, которые хрен когда опускаются. Саня растрогался и сыпанул казаху добрую жменю халявной анаши. Через какое-то время он заметил, что водила ведет, отчаянно путая педали и переключение скоростей. “Обдолбанный, что ли?” – с тревогой подумал Саня. “Урал” мотало из стороны в сторону, в кузове что-то тяжело перекатывалось.
- Может это, остановимся, перекурим, а то как-то это…едем неровно.
- Да у меня, вообще-то, права категории “А” – на мотоцикл. Я “зампотеху” говорил. А хрен ли ему, мудиле, объяснять – права есть, садись, рули. А как рулить, хрен его знает.
- Однако… А чего в кузове-то?
- “НУРСы”⁴. Оружейники, мудаки, все ящики пожгли, супчик из черепахи варили. Свалили “железо” кучей в кузове и езжай… Уроды…

Саня, выдержал для приличия паузу секунд эдак в 30, после чего попросил высадить его, дескать, тут уже недалеко, чегой-то меня укачало, пожалуй, что прогуляюсь. Подождав, пока машина отъедет метров на триста (дальше осколки НУРСов не летят), Саня побрел дальше. На базу он пришел уже в сумерках. Встретили его радушно, поскольку снайпер на блоке еще издали в оптику рассмотрел торчавшее из “лифчика” горлышко бутылки. Когда Саня входил в расположение, там уже расставляли кружки и вспарывали  банки с тушенкой.

Сапер “срубился” после третьей дозы, поскольку как оказалось, еще с обеда был на “взводе”. Саня, разволновавшись, в предельно корректных выражениях (“…вашу мать, военные, у меня же коллега на “лягушке” уж почитай сутки как раскорячился…”) попытался усовестить присутствующих. Те, в свою очередь, лишь разводили свободными от кружек руками. Убедившись в низкой эффективности своих морализаторских воззваний, Саня попытался деликатно справиться у сведущих людей на предмет манипуляций по обезвреживанию такого сорта штуковин. Единственный дельный совет, который за этим последовал – взять на помойке за камбузом отстреленное на прошлой неделе от БМП-шки⁵ колесо (килограммов эдак пятьдесят) отпереть его на себе к Майклу ( километров эдак семнадцать), после чего попытаться заменить майклову задницу этим самым колесом.

Взрывотехник очухался лишь под утро, натурально, с дикого бодуна. Всю ночь просидевший у его изголовья Саня, услужливо подсунул ему загодя забитый “косяк”. “Пыхнув”, воин задремал еще на два часа. Лишь ближе к обедне сапер согласился прогуляться до Майкла с промежуточным “фуршетом” на Саниной базе. И то, лишь после того, как Саня сообразил вскользь обронить фразу: “Сдернем Майкла и сразу к девчонкам”.

“Майкл, а ты подзагорел!” – поспешил начать разговор Саня, когда они с сапером осторожно перебирались через давешний ручей. Пока сапер, нещадно матеря кубинских коллег, по локти в земле курочил “машинку”, а Майкл безучастно смотрел поверх голов, куря одну за другой поджигаемые Саней папиросы, неестественно багровое солнышко скатывалось за кромку экзотической “зеленки”. Когда все было закончено, и поддерживаемый с двух сторон Майкл, на сведенных судорогой ногах, делал первые шаги по проторенной сапером тропке, Саня осторожно полюбопытствовал: “Ну, так что, к девчонкам?” И еще долго после этого звонкий переливчатый мат оглашал пограничный рубеж на околице мятежной банановой республики.

--------------------------------------------------------------------------------
1 Прогары – ботинки.
2 ПМН – мина противопехотная фугасная нажимного действия.
3 Шило – спирт.
4 НУРС – неуправляемый реактивный снаряд.
5 БМП – боевая машина пехоты.